Интервью с олимпийским чемпионом по тяжелой атлетике Дмитрием Берестовым

Дмитрий Берестов ― российский тяжелоатлет, которому удалось завоевать золотые медали на Олимпийских играх в Афинах в 2004 году. Дмитрий является заслуженным мастером спорта России. Также он был награжден Орденом Дружбы в 2005 году. У Берестова был шанс выступить на двух Олимпийских играх подряд, но в 2008 году травмы сказали свое слово. Дмитрию не удалось выступить в Пекине, а спустя год он принял решение о завершении карьеры.

При этом спортсмен предпринимал попытки вернуться в большой спорт, ведь он не из тех, кто сдается. И все же наш сегодняшний герой уже не смог далее выступать на большом помосте. Однако он не закончил со спортом, ведь тяжелая атлетика ― это часть его жизни. Теперь Дмитрий тренирует людей и делает все для того, чтобы популяризовать свой любимый вид спорта среди взрослых и детей.

 — Дмитрий, вы начали заниматься тяжелой атлетикой в возрасте 10 лет. Чем вас заинтересовал данный вид спорта и почему выбрали именно его?

— Начал заниматься тяжелой атлетикой только потому, что все мои знакомые, все мои друзья, все, кто со мной учился в школе, ходили на тяжелую атлетику. И я следовал за своими товарищами, решил сходить посмотреть, почему все мои друзья ходят именно туда. Мне было очень интересно.

 Остался из-за моего первого тренера, Окунева Михаила Сергеевича, который в то время сумел так построить тренировочный процесс для детей, что они не хотели уходить из зала, не хотели заниматься каким-либо другим видом спорта.

Также мы играли в настольный теннис, бегали, прыгали на матах, играли в футбол после тренировки, ездили в лагеря и там тренировались. Именно тренер привил такую любовь, фанатизм и привязанность к тяжелой атлетике.

 —У каждого юного спортсмена был свой кумир. Какой атлет был для вас примером для подражания?

— У нас в каждом зале висели портреты великих тяжелоатлетов былых времен и, конечно, молодые ребята ( в частности я) смотрели на эти фотографии, хотели равняться на них и быть такими же. Хотели не только быть самыми сильными,такими же накачанными, иметь красивую фигуру, но и быть примером для всех, как и Давид Ригерт, Юрий Варданян, Курлович, Захаревич. Хотели, как и они, стать олимпийскими чемпионами.

 — Помните ли вы свои самые первые соревнования?

— Я помню одни из первых моих соревнований. Они были очень эмоциональными и драматическими для меня. Драматизм заключался в том, что молодым спортсменам дается 4 подхода, и вот у меня было 4 подхода в первом упражнении. Я выхожу на первый подход — и не поднимаю штангу, выхожу на второй — и не поднимаю, выхожу на третий — и опять не поднимаю.

И понимаю, что если в четвертом подходе не подниму штангу над головой, то получу оценку ноль. Это самое страшное для спортсмена вообще, а тем более в таком юном возрасте. Тогда это и вовсе эмоционально разряжало. И вот в тот момент мой тренер пытался меня успокоить, потому что у меня уже слезы наворачивались на глазах, я практически рыдал. Он меня успокаивал и находил нужные слова.

Как я помню, выходил на четвертый подход, еле-еле успокаивал себя, чтобы слезы не текли. И, можно сказать, со слезами на глазах зафиксировал штангу с четвертой попытки и далее продолжил борьбу в следующем упражнении. Вот эти эмоции, вот эти соревнования — самые яркие из моего детства.

— В 2000 году на ЧМ среди юниоров в Праге был один из первых успехов на взрослом уровне, тогда вы заняли второе место. Какие эмоции вы испытали?

— Да, в 2000 году я стал призером первенства мира, но еще рано было говорить об успехе на взрослом уровне, потому что эти соревнования имели статус юниорского уровня до 20 лет. Думать о взрослом помосте, вхождении во взрослую сборную было еще очень и очень рано, и по результатам было далеко. Но те соревнования, скажем так, стали одним из переломных моментов в моей в карьере, потому что победы в юношеском возрасте и дальнейший рост были очень сложными для меня.

Перед этими соревнованиями появился новый тренер, Вон Иван Иннокентьевич, который вдохнул в меня новую жизнь, новую волну. Он помог мне раскрыться как спортсмену и пойти дальше. Преодолев все испытания, я наконец-то попал в юниорскую сборную, выиграл первенство России, попал на первенство мира и занял там второе место.

Выступил очень хорошо, показал достойные результаты и проиграл только лишь Симону Колецки из Польши, который на тот момент считался лидером в данной категории — он уже становился чемпионом Европы и призером мира по взрослым. И для меня стать после него вторым было равносильно победе. Конечно, эмоции захлестывали на тот момент, вновь я был окрылен и ожидал чего-то большего. И как раз уже закрадывались мысли о том, что карьера только начинается и уже можно рассуждать о чем-то дальнейшем, выходить на взрослый помост.

— Спустя 4 года вы взяли золото на Олимпийских играх в Афинах, но вы тогда не являлись фаворитом. Каково это — стать олимпийском чемпионом, когда в вас верили немногие?

— Да, через 4 года я стал чемпионом. Когда ты не фаворит, когда на тебя не то что не обращают внимания, но делают ставки на более именитых спортсменов — это, наоборот, помогает сохранить настрой на выполнение своей работы. И повезло, что я не был фаворитом, а был номером два, так скажем.

В нашей категории все делали ставки на Глеба Писаревского, потому что он поднял огромные килограммы перед Олимпийскими играми. Тогда он был фаворитом, и все внимание прессы, все внимание тренерского штаба было приковано к нему. Выдержать момент такого давления было очень сложно. Оно повлияло на то, что Глеб выступил неудачно, но также помогло мне, потому что я спокойно настраивался и меня никто никогда не трогал при подготовке.

Я просто тренировался и внутри готовился к выполнению своей работы — того, к чему я в принципе был готов. Большую роль в успехе тогда сыграл мой тренер, Александр Николаевич Аносов. На самом деле, одной его веры в меня было достаточно.

Когда все говорили, что олимпийским чемпионом будет тот или другой, Александр Николаевич Аносов говорил: «Дима, ты номер один. Все остальные останутся на вторых ролях, а ты единственный станешь олимпийским чемпионом». Как раз именно тогда я отгонял от себя все эти мысли.

Но когда в итоге мне удалось стать олимпийским чемпионом, то я эти слова вспомнил. Для меня они очень дороги и ценны. Конечно, очень сложно передать, что чувствуешь, когда становишься олимпийским чемпионом: это восторг, счастье, слезы, какие-то эмоции, которые еще долго преследуют. В двух словах очень сложно описать.

— В 2008 году вы стали чемпионом Европы. У вас был шанс поехать на Олимпиаду в Пекин, но травмы этого не позволили. Что вы тогда чувствовали?

— В 2008 году сложилась такая ситуация, что в нашей весовой категории до 105 кг была очень серьезная конкуренция за поездку на олимпийские игры в Пекин. На тот момент претендовали Дмитрий Лапиков, являющийся чемпионом и рекордсменом России, Глеб Писаревский, поднимавший тогда сумасшедшие килограммы, Дмитрий Клоков и я.

Передо мной тогда был выбор: либо ехать на чемпионат Европы и показывать там серьезные результаты, либо выступать на чемпионате России вместе со всеми и там в очной борьбе с лидерами выяснить, кто достоин поехать на олимпийские игры. На самом деле, я очень хотел поехать именно на чемпионат России и в этой зарубе с Клоковым, Лапиковым и Писаревским выяснить, кто сильнее.

Однако так получилось, что на тот момент тренер сказал мне выступить на чемпионате Европы и показать там результат, а остальным ребятам — биться на первенстве России. И далее все уже должно было определиться на сборах, кто же все-таки более достоин поехать в Пекин. Тогда для меня важно было не просто выиграть чемпионат Европы, а показать запредельный результат. Ведь выигрыш на чемпионате Европы мне ничего не дал бы, потому что другие ребята на тот момент показывали очень сильные результаты, которые были близки к мировым рекордам.

На тот момент я и сам был готов поднимать мировые рекорды. На тренировке я поднимал 205 килограмм, 240 толкал, 250 брал на грудь — то есть, форма была сумасшедшая, намного сильнее, даже чем перед олимпийскими играми в Афинах. Но вот эти мысли, когда на тебя смотрят в качестве фаворита — это как раз то, о чем и говорили ранее. Тогда была гонка за результатами. И эта гонка привела к тому, что я перед чемпионатом Европы получил небольшую травму и на него поехал с рецидивом.

Поэтому и получилось так, что на соревнованиях я все веса поднимал с третьей попытки. Травма уже тогда дала о себе знать, и только благодаря волевым качествам я продолжал соревноваться. Понимал, что те результаты, которые поднимал ранее на одной ноге из-за травмы, мне не позволят поехать на олимпийские игры, но для себя и для статуса России было необходимо выиграть чемпионат Европы.

На последнем подходе собрался, толкнул и стал чемпионом Европы. Но с таким результатом понимал, что на игры в Пекине не поеду. И когда я приехал, тренеры сказали, что все-таки нужно готовиться к чемпионату России, если все еще хочу попасть на Олимпиаду. До него оставалось около двух недель, но травма не позволяла нормально подготовиться, чтобы показать нужные результаты.

Я понимал, что если поеду на чемпионат России, то проиграю. Однако меня все равно убеждали принять участие в турнире, и я согласился. В итоге пришлось сняться с турнира из-за травмы. Конечно, вся эта история очень сильно подкосила. Травмы были не слишком серьезными, но времени восстановиться все же не хватало. Но больше всего это подкосило морально. Я очень хотел попасть на свои вторые олимпийские игры.

Знал, что могу поднять намного больше, чем на чемпионате Европы. И тогда морально очень сильно сломался. Спустя год после чемпионата Европы я пробовал выступать, но психологически был сломлен и уже тогда принял решение, что, наверное, буду завершать спортивную карьеру.

В 2009 году я это решение принимаю и становлюсь директором спортивной школы. Но еще долго спорт меня не отпускал. Я пытался вернуться в 2010 году, пытался и в 2013, но все эти попытки заканчивались травмой или какими-то еще моментами, которые не позволяли продолжать. И в итоге в 2013 году я окончательно завершил карьеру.

— Вы стали президентом любительской федерации тяжёлой атлетики, а позднее создали свой клуб по тяжелой атлетике «Berestov Team». Расскажите немного о целях и задачах «Berestov Team».

— Да, сейчас являюсь директором спортивной школы Олимпийского резерва. Я понял, что мне интересно находиться в зале, интересен сам тренировочный процесс. Но так как основная работа занимает практически весь день, то я не могу тренировать детей. Однако я понял, что смогу тренерским процессом заниматься после работы и тренировать взрослых людей, которым неинтересно посещать фитнес-клубы, но хочется заниматься именно тяжелой атлетикой.

И подумал: почему бы не создать свой клуб любителей тяжелой атлетики и не назвать его «Berestov Team». В скором времени я начал этим заниматься и решил сделать объявление. Изначально пришло 5-6 человек. Когда они начали тренироваться, то сработало сарафанное радио. И вот эти спортсмены, которые пришли в первый созыв, в дальнейшем стали моими хорошими друзьями. Мы вместе начали думать, как развиваться дальше, и решили создать любительскую федерацию.

Задачи все те же, и прежде всего это популяризация нашего вида спорта. Это идея дать возможность тренироваться не только в спортивных школах. Понятное дело, что все спортшколы созданы для того, чтобы воспитывать будущих чемпионов. Однако есть такой класс населения, которым интересно заниматься для себя, но ранее такой возможности у них не было.

Даже когда я начинал тренировался, в зал приходили ребята старше 18 лет. Но им говорили, что здесь нельзя заниматься, так это место для детей и для сборников. И им приходилось идти в тренажерные залы, на турники и так далее. Я понял, что интерес есть. И когда создали любительскую федерацию, то под ее эгидой стали проводить турниры. К нам приходили люди из различных сфер.

Им нравился весь этот процесс, и у них была возможность во всей этой обыденности почувствовать себя спортсменами. Для них проводятся соревнования — это также один из способов популяризации и привлечения детей и молодежи в спорт. Если ранее тренеры ходили по школам и говорили: «Ребята, приходите заниматься тяжелой атлетикой», — то сейчас этих механизмов уже нет. Сейчас в школы тренеров особо и не пускают.

Сейчас развит такой стереотип, что тяжелая атлетика вредна для здоровья, что в нашем виде спорта много допинга и так далее. Из-за таких стереотипов очень тяжело привлечь детей к занятиям тяжелой атлетики. Поэтому этот механизм заинтересования взрослых способствует тому, что они становятся примером для своих детей. Их дети потом приходят и занимаются тяжелой атлетикой. Поэтому я считаю, что это большой пласт, над которым нужно постоянно работать.

И тем самым мы будем привлекать больше людей и делать тяжелую атлетику более популярной и массовой, и из всего этого далее будут рождаться олимпийские чемпионы. Вот это один из моментов и задач, которые я преследую, создав клуб «Berestov Team» и любительскую федерацию тяжелой атлетики.

— А чем вы еще увлекаетесь? Какое у вас хобби?

— Когда меня спрашивали об увлечениях, занятием каким-либо хобби, то я всегда говорил, что моя работа — это мое хобби. Тяжелая атлетика — это моя жизнь, и я являюсь счастливым человеком, поскольку у меня это все совмещено. Но сейчас у меня появилось новое увлечение, причем совершенно случайно.

Совсем недавно в одном из известнейших кроссфит клубов мне предложили работу тренером по тяжелой атлетике. И я, недолго думая, согласился, потому что кроссфит —это одно из тех направлений, которые мне нравятся. Да и к тому же я могу заинтересовать еще больше людей заниматься тяжелой атлетикой. Вот работаю уже год в этом клубе. Мне очень понравились атмосфера и те люди, которые там работают — и тренеры, и те люди, которые приходят тренироваться.

Помимо того, что тренирую, я сам начал увлекаться кроссфитом для любителей. И вместе со спортсменами, которые туда приходят, после занятий тяжелой атлетикой я начал выполнять все эти различные комплексы. Все это очень понравилось. Плюс ко всему — в работе появилось разнообразие. Это занятие, которая укрепляет взаимоотношения между людьми и поднимает командный дух.

Сейчас могу смело сказать: работа в кроссфит клубе — это одно из моих любимых дел и хобби, которым я очень увлекся.

— Наверняка вы наблюдали за прошедшими играми в Токио. Как вы восприняли новость о том, что в соревнованиях примет участие трансгендер Лорел Хаббард? 

— Я считаю, что неправильно было допустить эту ситуацию, потому что она навредила самому виду спорта.

Так как я фанат и всей душой люблю тяжелую атлетику, то понимаю, что в нашем виде спорта и так хватает неспортивных тем. Либо мы обсуждаем допинг, либо мы обсуждаем трансгендеров, а хотелось бы все-таки обсуждать красивый и сильный вид спорта. Хотелось, чтобы рассказывали про своих чемпионов, завоеванные медали и так далее.

Во-вторых, это ударило и по самому человеку. И в этом виноваты те люди, которые допустили эту ситуацию, потому что столько агрессии, столько зла, столько грязи вылилось на него. После соревнований этого стало еще больше, когда все начали говорить: «Так тебе и надо». Я посмотрел на все это и понял, сколько у нас зла в людях.

Мне как человеку, который несет добро и силу, видеть данную ситуацию неприятно.

Это неприятно, такого не должно быть. Конечно, те руководители, которые допустили эту ситуацию, тоже поняли, что это была ошибка. Вдобавок это все могло привести к очень серьезным последствиям. Человеку дали выступить, но при этом с ног до головы облили его грязью. Он даже не мог выходить нормально разминаться. А в конце и вовсе забросали упреками, что плохо выступил.

Я так понимаю, что у него и так нездоровая психика, а после такого человек и вовсе мог покончить жизнь самоубийством, и это очень страшно. До такого, конечно, нельзя все доводить. Я имею именно такую точку зрения, и очень не хотелось бы говорить про наш спорт с такой позиции.

Подпишись на наш канал

Хочешь получать самые актуальные бонусы и новости?

Подписаться